Идея этого номера возникла в момент начала работы над нашим фильмом – «Пограничный Мьюзикл», сценарий которого публикуется в этом номере. Этот фильм основан на исследовании ситуации по обе стороны русско-норвежской границы – нас интересовало, как целый комплекс различий, неминуемо сталкивающихся в процессе жизни на приграничных территориях, формирует субъективности людей, вовлеченных в повседневный контакт.
Любая ситуация приграничья всегда обостряет столкновения различий – политического и социального устройства, поведенческих, языков и экономик итд. Материальность присутствия границы, прежде всего в форме жесткой военизированной зоны, препятствующей свободной циркуляции людей, провоцирует пере-осмысление для каждого, кто оказывается втянут в пространство её притяжения и эти зоны на карте мира всегда оказывались в эпицентре не только гео-политических напряжений, но и формирования особой среды обитания, способствуя выработке новых форм языка, поведения, культуры. Пространство границы – это зоны эксперимента, зоны подвижности и изменений.
История государственных границ – это всегда история насилия: история войн, милитаризации, секьюризации, бюрократического контроля, биополитического регулирования, насильственных переселений, бегства и миграции. Границы государств исторически обусловлены балансом насилия, они сформированы диктатом победителей проигравшим, они не считаются ни с реальной географией, ни с национальной принадлежностью. Они отделяют «своих» от «чужих» и фиксируют это разделение в протоколах государственной принадлежности и гражданства. Парадоксальным образом границы государств – всегда искусственные формирования – становятся сущностным фактором существования, формирующим не просто судьбы людей, но и влияющих на природные факторы и животный мир.
Знакомый всем, кто хоть раз участвовал в европейских протестах, слоган «No borders, no nation…» (с разными тактическими вариантами его продолжения) является радикально-утопическим ответом на сложившуюся раз-граниченность современного мира. Он говорит о том, что везде проходит одна общая вне-территориальная граница – граница отделяющая мир «благополучия» и мир «нищеты» – она проходит как по реальным границам так называемого «первого» мира – крепости Европы, так и внутри неё, порождая все новые зоны/гетто отверженных. Падение Берлинской стены было праздником надежды на то, что разделение мира в ситуации холодной войны закончено, и вся планета окажется единым домом для всех, объединенных единым глобальным гражданством. Это было предвкушение того перформативного единства мира, о котором пишет Ален Бадью в своем тексте «Гипотеза коммунизма», фрагмент которого опубликован в этом номере. Прошло уже более двух десятилетий и мы видим, как эта прекрасная утопия обернулась своей противоположностью – границы и стены множатся, неравенство растет, а свобода глобализации обернулась полной свободой для глобальных финансовых спекуляций и установления новых форм рыночной колонизации и империализма. Однако не стоит предаваться пессимизму, настоящий диалектик всегда стремиться и в самых удручающих моментах истории выявлять те потенциальности, которые возникают несмотря ни на что (или же скрываются в изнанке любых реакционных процессов) и работать над осуществлением предпосылок альтер-глобализма. Именно это движения за развитие еще не опробованных форм низовой глобализации, несмотря на свой текущий спад, смогло очертить целый комплекс идеи и инициировать ряд политических процессов, которые по-прежнему находятся в ситуации живого развития.
Постоянно помня о социо-политической проблематике современной границы, в этом номере мы решили сфокусироваться, прежде всего, на анализе языковых различий и показать, что в процессе борьбы за новый единый мир, важно также принимать во внимание и структурные особенности человеческого сознания, его внутреннюю ограниченность. И здесь наше понимание диалектики субъективности формируется не только в процессе поиска единения, но также и обусловлено непреодолимой ограниченностью своим телом, языком, конечностью.
Именно в этом контексте проблематика «перехода» границы проблематизируется не как универсальное право на равенство и достойную жизнь, а как фундаментальное стремление человека навстречу другому, неизведанному опыту; как желание «Встречи», скрывающей в себе как потенциал любви, так и возможность гибели, возможности оказаться в месте, где все будет иначе. Именно так – переживание границы, как опыт возвышенного познания мира, Иохан Шимански описывает это состояние бытия в своем тексте в этом номере.
Стремление к гармоничному существованию с самим собой, с другими и окружающим миром, где сняты все преграды и границы, является важнейшей родовой особенностью человека. Существующие границы постоянно нам напоминают о том, как мы далеки от этого возвышенного идеала и, в тоже время, именно их репрессивное каждодневное присутствие вне и внутри нас стимулирует наш поиск и нашу жажду трансформации – «и если ты надавишь плечом и если мы надавим вдвоем, то стены рухнут, рухнут, рухнут и свободно мы вздохнем!»
Дмитрий Виленский
