Конечно же, нам никогда не светит одолеть капитализм, если люди не видят разницы между “забавами на природе” и культурной революцией. Политическая активность никогда не развернется во всей своей полноте, до тех пор пока продолжает рядится в излюбленный молодежными движениями костюм Адама и Евы. Однако, отличалось ли подобной наивностью предшествующее протестное поколение? Возможно, наши родители были мудрее, чем кажется?

Вспомним Джона Леннона и Йоко Оно. Сегодня они скорее символизируют движение хиппи, “силу людей-цветов”. Композиция “Just Give Peace a Chance” стала одной из первых благотворительных акций, за которой последовали бенефисы других знаменитости, вроде Боба Гелдофа, Майкла Джексона, Боно и Стинга, и что в конечном итоге выродилось в никчемной мертвяцкой пляски, вроде “Live 8” или кампании “Оставим бедность в истории”. Нелегко разглядеть истоки этого сквозь бросающиеся в глаза длинные волосы, активизм борьбы за мир, мантры, манию белого и сборы пожертвований на “благие нужды”, сквозь оставшееся в шестидесятых странное сочетание ангажированности с поп-культурой, сквозь все те впечатляющие телодвижения, которыми звезды пытались подтирать за все более чреватым “неожиданностями” глобальным капитализмом. Люди часто забывают, что Йоко стала одной из зачинателей акционизма с феменистским уклоном, успешным концептуальным художником, сингулярностью, которая принципиально понимала “личное как политическое”. Также забывается, что Джон, чем дальше он отходил от шума Битломании, все больше и больше идентифицировался с рабочим движением и революционным социализмом. Ко времени выхода его пластинки “Working Class Hero”, Джон давал интервью для The Red Mole – троцкистской газеты, издававшейся британским отделением Четвертого Интернационала (см. https://www.counterpunch.org/lennon12082005.html). Говоря короче, Джон и Йоко были умнее, радикальнее и несколько менее зациклены на своей суперзведности, чем мы склонны полагать.

Что еще более важно, отношение Йоко и Джона к политике оказывало значительное влияние на их работу, которая постепенно приближалась к “искусству”, отдаляясь от “попсы”. Если вдуматься, их постельные протесты (“bed-in”) были не просто вычурными проделками рок-звезд на радость журналистского цирка. Это было искусство, рефлексирующее сознательный и несознательный подход к культурной деятельности во все более тяготеющих к зрелищу условиях. Подобно фильмам Уорхола (таким как “Сон” или “Кинопробы”), их проекты располагались на границе между (абсурдно гетерономной) поп-культурой и (по-настоящему автономным) минимализмом, исследуя потенциальности присутствия в центре внимания публики. Это становится особенно ясно, если рассмотреть жест, ставший для Джона и Йоко дополнением к бед-инам, а именно – багизм (bagism). Сегодня он откинут на обочину политической истории поп-культуры и искусства, почти забыт – подобно симпатиям Джона Леннона к троцкизму в последние годы жизни.

“Багизм буквально подразумевает упаковывания всего тела в мешок. Как объясняли Джон и Йоко, живущего в мешке окружающие не будут оценивать по цвету кожи, длине волос, одежде, возрасту и любым другим подобным характеристикам. Багизм был представлен как форма абсолютной коммуникации. Не имея возможности оценивать внешний вид собеседника, слушающий вынужден сфокусироваться на его словах.” (https://en.wikipedia.org/wiki/Bagism). Джон и Йоко были влюблены, и может поэтому они стремились к всеобщности. Безупречные минималистичные объекты, а не поп-звезды, проституирующие идентичность. Упаковывая свои тела в мешки, они подчеркивали собственное положение в качестве объектов потребления, “живых божеств” (“The way things are going, they’re gonna crucify me…”). Но помимо этого, они желали предъявить молчаливую форму выражения человеческой потенциальности. Следует ли из этого, что Джон и Йоко перестали быть суперзвездами? Едва ли. Однако они сообщали нечто важное касательно менявшейся роли индустрии культуры в условиях перехода к постиндустриальному обществу.

Несмотря на то, что багизм почти полностью забыт, его обращение ко всеобщему и потенциальности кажется уместным и сегодня, куда как более, нежели все побрякушки людей-цветов (“love, love, love…”). Значительный потенциал багизм получает именно поскольку современный капитализм находит новые способы проникновения в антропологические универсалии, делая деньги даже на их биополитической включенности тут и там, в том или ином скоплении интеллекта и тел, способных к живому труду. Разумеется, корпорации по-прежнему получают доходы от классовой эксплуатации, лишая людей времени и перерабатывая его в прибавочную стоимость. Однако в дополнение к этому, сегодня они в своих спекуляцяхи все больше полагаются на внедрение империалистического аутсорсинга и разработку неиспользуемых местных ресурсов, которые согласно идеологиям этих проектов овеществляются на презумпции обеспечения займов. Человеческие ресурсы столь же важны, как и полезные ископаемые. Люди и их политические действия становятся товарами еще до своего рождения. Достаточно просто занимать одно пространство с ними. Вот почему тактики, подобные багизму, находят определенное продолжение в сегодняшней протестной культуре.

Группы активистов, практикующих гражданское неповиновение, такие как Ya Basta или “tutti bianchi”, стали анонимными знаменитостями во время уличных протестов в Генуе, где они облачились в белые комбинезоны. Фильмы наподобие “ Get Rid of Yourself” от Bernadette Corporation (2004), превратили этих странных бунтарей, разбивавших витрины, в киноздезд. Сегодня подобные тактики кажутся невозможными, равно как и любое “естественное” возвращение к багизму. Мы приговорены к созданию зрелища, точно также как “Live 8”, даже если нам кажется, будто мы протестуем. Можно, конечно выйти в белых одеждах, если нам хочется. Каждый получит свои пятнадцать минут славы. С другой стороны, тактики наподобие багизма могут продемонстрировать, что левое движение отдает отчет об опасности быть использованным в качестве инструмента симуляции демократии. И возможно также, это способ некоторой универсализации всех тех политик идентичности, что кажутся столь беспомощными сегодня. Только не нужно переигрывать трагедию истории в виде фарса! Не нужно слишком буквально апеллировать к шестидесятым. Потенциал нового движения сопротивления капитализму изнутри самого капитализма не заканчивается караоке под Пола МакКартни или разбиением витрин магазинов. Собственно, это два зайца, попавшие в один мешок Деда Мороза и дрючащие друг друга.