Вопрос: Почему Вы употребляете особый и нарочито трудный стиль речи, который часто делает Ваши собственные рассуждения недоступными для непосвященного? Нет ли противоречия между тем, что Вы осуждаете монополию, которую себе захватили ученые, и тем, что восстанавливаете эту монополию стилем той речи, которая ее осуждает?
Ответ: Часто бывает достаточно позволить себе говорить обычным языком, довериться непринужденности в речи, чтобы принять, не ведая того, определенную социальную философию. Словарь напичкан политической мифологией (я имею в виду, например, такие пары прилагательных, как «блестящий — серьезный», «низкий — высокий», «редкий — обычный» и т. д.). Приверженцы «здравого смысла» чувствуют себя в обычной речи как рыба в воде. Опираясь в сфере языка, равно как и повсюду, на объективные структуры, они могут — почти на уровне эвфемизмов — говорить языком чистым, как родниковая вода, и критиковать сложную речь. Напротив, социальные науки должны завоевывать все то, что они противопоставляют устоявшимся и расхожим идеям, распространяемым обычным языком, а также выразить завоеванное в речи, предназначенной для выражения совершенно иного. Сломать речевые автоматизмы — не значит искусственно создать отличие превосходства, ставящее непосвященного на почтительное расстояние. Это означает разорвать с социальной философией, вписанной в спонтанные рассуждения. Ведь употребить одно слово вместо другого, зачастую, все равно что произвести решающую эпистемологическую замену (которая, кстати, рискует оказаться незамеченной). Однако дело не в том, чтобы, избегая автоматизма здравого смысла, впадать в автоматизм критицизма, со всеми этими словечками, которые слишком долго функционировали как лозунги или призывы, со всеми этими высказываниями, которые служат не словесной точности выражения реальности, а затыканию дыр в знании. (Такова часто функция понятий с большой буквы, и вводимых положений, которые зачастую оказываются ни чем иным, как символом веры, по которому один верующий узнает другого). Я имею в виду тот «basic marxism», как говорит Жан-Клод Пассрон, который расцвел в последние годы во Франции. Этот автоматический язык, работающий самостоятельно, но совершенно вхолостую, позволяет, с помощью небольшого числа простых понятий, говорить обо всем при минимуме усилий, не понимая при этом ничего. Простой факт концептуализации часто приводит к эффекту нейтрализации и даже отрицания.