опубликован в журнале Luxemburg 01 на немецком языке
For if we agree that the mere existence of social misery and class struggle will not lead automatically to an emancipating system change, and that conscious agency always has to be prepared and organized strategically, then we have to grant culture – learning and the arts, and the arts of learning – an important part in any future renewal of radical leftist politics.
Gene Ray, Radical Learning and Dialectical Realism:Brecht and Adorno on Representing Capitalism
Истоки конфликта
Последнее время мне, в своей художественной деятельности, пришлось столкнуться с проявлениями открытой конфронтации между художниками – участниками выставок с откровенно политической программой, и активистами, которые эти проекты выбирали мишенью своей критики. Наиболее яркий конфликт произошел недавно в Стамбуле, во время последней Стамбульской биеннале, когда сеть активистов готовивших, как раз в момент открытия биеннале, протесты против проведения IMF форума в Стамбуле (https://resistanbul.wordpress.com/) выразили свой протест и против участников этого выставочного проекта, основанного на развитии идей Брехта и отрицания буржуазных ценностей. Своим протестом они поставили под сомнение возможности выражения левого критического пафоса в рамках проектов, поддержанных подозрительными корпоративными спонсорами, такими как семейство Коч, очевидно связанными с милитаристкой индустрией. После того как инициаторы Резистстамбул написали обращение к художникам участникам биеннале возникла важная и принципиальная дискуссия которая ярко высветила основную структуру разногласий между ними. В чем они заключаются?
Прежде всего стоит заметить что речь идет не о конфликте между искусством вообще и активизмом, а о конфликте активисткой творческой модели и тем видом практик, которые арт система опознает как политическое искусство. Этот конфликт также усиливается тем, что его участники хорошо знают друг друга, так как ряд политических художников являются частью движений и активно принимают участие в различных кампаниях, акциях протеста, дискуссиях и часто ведут схожий образ жизни – то есть ходят в одни и те же бары в сквотах и социальных центрах, сходно одеваются, читают те же самые книги и смотрят те же фильмы итд…
То есть конфликт и разделение происходит по знакомым сценариям – претензии выдвигаются не к чемуто отличному (скажем предыдущие стамбульские биеннале, сделанные на основе вполне продвинутой критической платформы, никаких протестов не вызывали, не говоря уже о других мейнстримно гламурных проектов) а к схожему. Кураторы и художники обвиняются активистами в том, что участвуя в подобных ультра капиталистических по источникам финансирования проектах они тем самым компрометируют свои политические интенции и в целом подрывают, «чистоту левых» и вообще любых идей, лежащих в основе социальных движений.
Художники и кураторы в ответ утверждают, что они не могут попросту бойкотировать все культурные проекты, финансирование которых осуществляется крупным капиталом, так как собственно никакого чистого финансирования не может быть, как собственно не может быть чего-то такого как «чистые деньги». Ситуация государственной поддержкивыглядят не менее, а зачастую еще более сомнительной, так как тут приходиться учитывать, что практически везде от Израиля и России до Китая и Америки государство в данный момент являются проводником реакционной политики и их поддержка чего бы то ни было прогрессивного выглядит, как лицемерное желание очиститься и выпускать пар из котла, чтобы протесты и критика остались в безопасном пространстве культурных гетто как устаревший атрибут консенсуса об автономии искусства. То есть художники настаивают что в ситуации, когда они не способны влиять на работу культурного конвейера (критических и полит художники продолжают оставаться в явном меньшинстве чтобы его остановить) то они должны, тем не менее продолжать борьбу и создавать своим творчеством пространство контр гегемонии, используя для этого любую возможность. Также для них остается принципиальным момент участия и отстаивания своего места в институциональном пространстве, так как именно оно и является зоной производства искусства, где возможен принципиальный спор о смысле искусства, его роли в обществе, контроле над средствами производства и распределении прибавочной стоимости. То есть все эти вопросы навряд ли можно обсуждать если принять соблазнительное решение просто уйти с «фабрики», тем более что любые профессиональные территории производства оказываются по сути не менее компромиссными и «чистыми».
Активисты свято уверены, что для создания искусства не нужны никакие ресурсы, никакие институции искусства и что оно типа как песня поется от сердца или пишется телами в пространстве или баллончиком на стене. Да собственно и само существование такой профессии как художник оказывается у них под серьезным подозрением. Активисты считают, что любые формы институализованного (высокого) искусства есть предательство идеалов свободного творчества и самовыражения. В их понимании каждый человек есть художник творец, и они в своей повседневной практике основанной на участии, анти-иерархии последовательно ставят под сомнение любые возможности делегирования и репрезентации.Художники в свою очередь настаивают (часто не артикулируя этого) что искусство есть особая форма профессиональной деятельности, требующая особой подготовки и постоянного тренинга. Более того, работая с материалом (краски, пленки, кассеты, глина и прочее) они ясно видят что искусство, в его реалистическом воплощении, всегда есть практика репрезентации – что реальность, в том числе и реальность борьбы за трансформацию мира не может быть «непосредственным» (non–mediated) отражением процессов происходящих в жизни – она всегда срежисированна нашими взглядами и позициями, всегда смонтирована, хотя бы уже потому, что время художественного произведения принципиально отлично от времени реального события. As Jean-Luc Godard quite aptly noted, “Art is not the reflection of reality, but the reality of this reflection.” И создание этой реальности не менее важно, чем прямое активисткое действие. Более того, оно само является важнейшим фактом участия в деле трансформации общества.
И тут мы приходим к самому нерву конфликта – с одной стороны очень симпатичная утопическая модель вне-иснтитуциональных творческих практик на службе движений, с другой стороны явно иерархическая политика репрезентации, институциональной политики и оценочной модели производства ценности. То есть конфликт между ними будет всегда, и он неизбежен.
Возможно ли сделать этот конфликт продуктивным – чтобы он не фрустрировал и отделял его участников а наоборот помогал развиваться наиболее прогрессивным тенденциям?
Это сложный вопрос так как если мы переведем его в политический контекст то увидим что вопрос этот условно говоря вечный. Стоит вспомнить что именно в статье «Что Делать?» Ленин полемизировал против фетишизации спонтанности рабочего движения, которое, по его мнению, могло привести только к развитию синдикалисткого (экономизм) сознания и он последовательно настаивал на том, что важно настаивать на формировании некой третей силы – внешнего агента способного взять ответственность за воспитание революционного классового сознания, которое не падает с неба, и не создается просто так в процессе органического развития борьбы, а формируется.Понятно, что для Ленина этой внешней силой являлась революционная партия нового типа и создание нового субъекта профессионального революционера, ясно что сегодня мы не хотимповторять этот путь. В тоже время, подвергнув сомнению этот тезис, все как-то разом стали отрицать и эту необходимость мыслить и воплощать некие новые формы внешнего агента и я лично считаю, что общий спад движений сегодня происходит именно из-за этого.
И также как в политике нам необходимо ясное осознание, что любой творческий акт (прекрасный сам по себе) отнюдь не становиться автоматически явлением искусства. И нужно четко различать творчество от искусства, существование которого возможно только внутри системы институций искусства, так как они позволяют производить процедуру различения – ценного от неценного. Делать вид, что эти институции не существенны и всё, что происходит в сфере искусства не имеет никакого влияния на борьбу было бы непростительной ошибкой как общая недооценка идеологической борьбы. Сейчас, когда очевидно что основная борьба, всегда предвосхищающая экономическую – это борьба за формирование субъективности – той которая будет готова участвовать в этой борьбе, мне кажется, чторабота художников стремящихся утверждать антикапиталистические ценности в культуре принципиальна важна. И эта борьба должна быть расценена как важный сегмент общей борьбы. Но для этого скорее всего нам придется всерьез критически пересмотреть и позицию активистов в отношении стратегий репрезентации и позицию художников с точки зрения границ компромисности их практик.
Не стоит пере-драматизировать эту ситуацию- а стоит предпринимать усилия с обоих сторон постоянно доказывая необходимость присутствие в культурном пространстве художников стремящихся изнутри представлять и вопрошать ценности и политику движений, и в тоже время развивать структуры репрезентации этого искусства за пределами арт мира.
Одним из таких мест безусловно являются пространство социальных форумов
Искусство и социальные форумы
Яникогда не участвовал в Мировом Социальном Форуме, но был на трех Европейских и должен сказать, что в целом разделяю комментарий американского куратора MollyNesbit – одного из кураторов выставочного проекта “UtopiaStation” показанного на Мировом Социальном Форуме в Сан-Паоло в 2005 году. Онапишет:
“I was always struck by how marginal, actually, traditional art practices were at the WSF. In spite of themselves, they became folkloric or just plain stiff. For the first few meetings … there was nothing cultural to speak of.” Действительно то, что мне удавалось увидеть – все эти бесконечные кое-как смонтированные информационные стенды, плакаты, фоторепортажи с текстами и без, indymediastylevideodocumentationитд. – все это для меня действительно оставляло впечатление нечто такого, что когда то давно называли «народной культурой». Не уверен, что это сравнение правомерно сегодня, но ничего более точного не приходит мне в голову. Если мы вспомним историю вопроса, то увидим, что во многом истоки авангарда и модернизма 20ого века как раз лежат в открытии европейскими художниками различных пластов народного искусства и «арт брют», которые в тот момент раскрыли перед художниками массу новых формальных и концептуальных возможностей. В тоже время, регулярные попытки привнесения этих работ непосредственно в арт контекст как правило оказывались довольно сомнительными на фоне апроприации этих работ в практиках авангарда и модернизма, закрепленными в канонической истории западно-европейского искусства.
Сегодня, очень часто современных художников, занимающих политическую позицию, упрекают в беззастенчивой эксплуатации материала протестной культуры. Возникает иллюзия, что эта культура в своей аутентичности не может быть репрезентирована и должна существовать параллельно гегемональной истории внутри пространств своего непосредственного осуществления. То есть налицо факт различного восприятия места культуры и ее значения – в современном искусстве практики смещения границ высокого и низкого давно стали основным приемом развития культуры, а в активистком мире происходит экзальтированное настаивание на некой возможности аутентичной репрезентации. И пространство социального форума, как и пространство демонстрации, социального центра, офиса НПО всегда зарезервировано под нечто культурно-аутентичное. Подобная позиция отрицает любую необходимость привнесения в активисткий контекст работ художников, которые за счет своего неизбежного статуса внешних агентов (или двойных агентов) всегда ставят эту аутентичность под вопрос.
Интерес, который проявил звездный куратор Ханс Ульрих Ольбрихст cо своей командой к размещению своей “UtopiaStation” (после её показа в элитистком, гипербуржуазном контексте венецианской биеннале) на мировом социальном форуме оказалось таким знаковым экспериментом по взаимодействию «серьезного» признанного искусства и форума. Группа кураторов пошла на эксперимент и не стала делать традиционную выставочную экспозицию, а попросила художников – большинство которых были представлены обоймой супер модных и востребованных имен современного искусства сделать нечто вроде интервенции в форме выставки плакатов, специальной телевизионной видео программы, радио разговоров, мобильного автобуса которые были призваны перенести дискуссию и продемонстрировать редуцированные версии образцов современного искусства для участников форума. В тоже время могу предположить, что эта попытка (так как после нее никто не пытался повторять подобное) кончилась провалом. Почему?
Я думаю, что непонимание возникло с обоих сторон – интенсивность программы любого форума оставляет мало места для какой либо параллельной активности. Все участники поглощены своими сетями, рекрутингом новых членов, пробиванием новых проектов – то есть обстановка в целом слишком перезагруженная для того чтобы обращать внимание на что то лишнее. Если добавить к этому привычный организационный хаос форума и развлекательный блок вечерних концертов ангажированной поп музыки, то понятно, что присутствие“UtopiaStation” на форуме было минимальным и считывалось скорее как некий символический жест демонстрации важности современных культурных дебатов и их включенности в иное социальное пространство радикально отличное от венецианской биеннале. В тоже время изнутри арт ситуации можно сказать, что репрезентация “UtopiaStation” с самого начала вызывала серьезные опасения в том, что это есть профанирующий фейковый жест имеющий мало отношения и к утопии и к политики. Даже поверхностного взгляда на коллекцию плакатов представленных в ее рамках (https://www.e-flux.com/projects/utopia/) достаточно чтобы увидеть, что большинство художников звезд довольно беззастенчиво использовали этот шанс для рекламы своих работ и большинство из них представляют те или иные герметические нечитаемые референции к их собственным произведениям искусства абсолютно не коммуницирующие с публикой далекой от арт мира.
Получилось так, что художники продемонстрировали свои добрые намерения, Форум продемонстрировал открытость и, наверное, все остались довольны собой. Но думаю, что этот опыт скорее работает как негативный пример как не надо делать и, к сожалению, препятствует продолжениюэтих экспериментов. Но мне кажется, что направление работы очень важное и стоит помечтать, как это стоит развивать.
Из моего опыта организации культурной программы двух российских социальных форумов 2005 и 2006 года я бы сделал ряд заключений, которые мне (или кому то еще) было бы важно проверить в реальности. Мы решили, что имеет смысл пойти по пути лик-беза – то есть проведение панелей по ключевым базовым вопросам – что есть в искусстве политического? История левого искусства? Искусство и публичные лицензии (publiclicence), Поэзия и политика итд. Но из-за серьезного отсутствия, каких бы то ни было ресурсов мы не могли экспериментировать с форматами отличными от семинара или видео показа. В тоже время мы убедились, что вполне реально снять подозрительность активистов перед миром искусства, убедить их в том, что даже серьезные формы буржуазной репрезентации искусства формируют целостную картину общества и его идеологии и их необходимо изучать, а не делать вид, что это не имеет отношения к активистам. Также заложить основы идеи в том, что любое подлинное искусство несет в себе импульс освобождения и надо учиться его понимать.
Мне кажется, что для художников и кураторов, ученых важны любые формы участия в социальных форумах. Это дает им картину событий и взглядов, которые они навряд ли смогут найти в подобной концентрированной форме где бы то ни было.Важно также организовывать свои события и привлекать к ним участников.
Моя гипотеза заключается в том, что вместо практик размывания арт активности в среде форума стоило бы попробовать наоборот кристаллизовать ее в форме физического пространства выставки, где участники форума могли бы в простой методологической форме получить представление о том что происходит в современном искусстве и почему его развитие происходит в подобной форме. То есть для представления искусства на форуме, мне кажется, следовало бы избрать более четкую дидактическую схему, доступную и играющую воспитательную функцию, а не заниматься само-реперезентацией и ставить потом галочку в биографии и формально легитимировать свою карьеру участием в реальных социальных движениях.
Именно это может привести к возникновению утраченного доверия и преодоления взаимного разочарования – так как никакая практика политического искусства не мыслима без наличия широкого фронта борьбы трудящихся, а их борьба невозможна без искусства и мысли, которые могли бы взаимодействуя с ней выводить её на новые рубежи.