«Подлинный опыт прошлого проскальзывает мимо…» Эти слова, сказанные Беньямином, имеют самое прямое отношение к феномену перестройки.

Хор современников, стремится выстроить комфортный, пригодный для нужд убогой власти образ перестройки как необратимого движения к капитализму и тем самым легитимировать ничтожество своего бытия. Чтобы заглушить вызывающую непристойность этих голосов стоит обратиться к центральному вопросу, который Беньямин ставит в своих тезисах о истории: «Кто субъект исторического познания?». Для тех, кто берет на себя ответственность за продолжение проекта освобождения, ответ на этот вопрос однозначен – это «сам борющийся, угнетенный класс». Класс-множества людей, ясно осознавших и порывающих с существующим порядком вещей, который сковывает нашу жизнь, наши мечты, достоинство и силу нашего учреждающего труда. Всех тех, кто еще помнит, что значит гордость быть частью человечества, стремящегося к свободе.

Если мы готовы примириться с историей победителей, то это будет предательством по отношению к опыту перестройки. Если мы хотим и готовы наследовать советскому проекту, то мы должны его переосмыслить как историю побежденных, как борьбу за актуализацию всего «советского», репрессированного в истории СССР – государства-партии. Без этого парадоксального жеста, мы вряд ли сможем что-то извлечь из этого страшного опыта поражения революции и народовластия, последовавшего после 1917 и 1991 годов.

Собственно, для нас перестройка, как Событие, и начиналась как «революционный шанс в борьбе за угнетенное (советское) прошлое», а не за комфортное буржуазное будущее. Прошлое, бездарно протраченное, уничтоженное государством-партией, которое и умирая, оказалось способным отравить вокруг себя все живое и воскреснуть из руин под контролем бывших офицеров КГБ, партийных аппаратчиков и юных комсомольских холуев, быстро нашедших общий язык с капиталистами всех стран.

В конце концов, эта наша верность может быть сформулирована в одном емком политическом лозунге, появление которого ознаменовало начало советской истории и парадоксальным образом закрыло его в те ясные солнечные дни поздней осени, когда агония временно мобилизованных перестройкой советов в 1993 году пришла к своей трагической кульминации. Это лозунг: «Вся власть Советам!»

То есть начинать говорить о перестройке, стоит так, чтобы заново «…чесать историю против шерсти».