#5: Любовь и политика


От редакции

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

Почему это важно? Первоначальная предпосылка: феминизм как освобождение женской субъективности. Политика любви. Любовь и политика. Но что есть женская субъективность? И, что еще важнее, что есть субъективность вообще? И что есть любовь? И как они, черт возьми, связаны? Любовь – это предельная интимность наслаждения, исключающая третьего? Изолированное сообщество двоих, которые потеряны для мира, и для которых потерян мир? Или, быть может, движение, увлекающее за пределы возможного? Размыкающее союз двоих, внешне асоциальный, к горизонту будущего, к сопротивлению и борьбе? И политическое измерение любви как раз и коренится в этом размыкании, в этом избытке?

Далее

Фабрика Найденных Одежд /// Диалог #2: Давид Рифф – Цапля

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

Д. В вашей последней акции Фабрики Найденных Одежд “Трамвай Желаний”, участвовали восемь девушек, с которыми в последнее время активно работает Глюкля. Они не были художницами, но их самостоятельная работа, в форме инсталляций и перфомансов, наполнила жизнью исторические вагоны-экспонаты петербургского музея трамваев. В разговорах об этой акции, и ты и Глюкля говорили о том, что дали пространство для “голоса” этим молодым девушкам. Что это значит для тебя это стремление “дать голос” кому-то? Или это просто – фигура речи?

Ц. “Дать голос” девушке, или кому-то ещё – значит помочь выработать свой собственный голос. Девушки здесь идеальный пример – они в таком возрасте, или состоянии, потому что для нас этот возраст еще и метафора специфического состояния, когда они еще не знают, как их голос звучит по-настоящему. Что они хотят сказать? Какова сила их голоса, каков его тембр, его наполненость? Понятно, что сейчас мы говорим о голосе, как о возможности и желании человека заявить о себе в мире. Голоса девушек звучат еще неуверенно: в них много заимствованного, слабого. Но главное, это то, что это их собственные голоса, со всем тем, что их составляет. Ведь на самом деле, есть опасность, что голос человека вообще не выработается на протяжении всей жизни, но с нашими девочками, мы надеемся, это не произойдет, потому, что у них уже есть навык – звучать. Наша задача – создать рамку или сцену, которая, с одной стороны, придаст голосу форму, а с другой, создаст такую ситуацию, в которой девушка должна, вынуждена проявить свой голос. И это, мне кажется, очень важно, потому, что люди часто или трусят или просто не догадываются, как это делать…

Далее

Фабрика Найденных Одежд /// Диалог #1: Дмитрий Виленский – Глюкля

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

OLYMPUS DIGITAL CAMERA

 

Д. Я помню, как в начале вашей работы с Цаплей вы стремились дистанцироваться от определения своего творчества в рамках феминисткой традиции, в тоже время вы активно сотрудничали с главными фигурами местного феминисткого дискурса с Аллой Митрофановой и Ирой Актугановой, участвовали в работе кибер-фемин блока в рамках Документы 10. Что изменилось за последние годы? Как ты заново очерчиваешь свою позицию?

Г. В нашем искусстве всегда шла речь о внутреннем мире, о поэтизации обыденности, нам хотелось, чтобы не было скучно, депрессивною, чтобы рутина и быт превратилась в бесконечный захватывающий дух перформанс. Нас с Цаплей объединила любовь к приключениям, а это желание всегда связанно с тем, чтобы быть “наоборот” по отношению к существующему порядку вещей. Мы много работали с одеждой и с людьми, вовлекая их в свою жизнь и творчество. И так как мы женщины, то в произведениях это неизбежно отражалось. Тогда мы считали, что феминизм – это когда женщины выходят с лозунгами: “Долой Мужчин!” Мы были уверены, что область политики это что-то нечистое, что заниматься политикой это пошло. Но сейчас, все меняется, мы уже лучше разобрались в вопросах внутреннего устройства и понимаем, что это все связано с обществом, и важно найти свою активную роль в социуме.

Далее

Петр Быстров – Цапля /// Как правильно любить Лену (фрагмент разговора)

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

Петр Быстров (П.) …Лена Ковылина – моя женщина – не создает мне никакого комфорта в жизни, ноль целых, ноль десятых комфорта. Только дискомфорт. Но лично меня мотивируют ее бесконечные требования, претензии, какие-то условия, которые она ставит. Меня это мотивирует на личный рост. В отличие от всех парней, – которые просто засели дома, и спят, едят (никто не умер, не деградировал, но все отдыхают, все впали в зимнюю спячку). Потому что их девушки им это позволяют. Лена – человек, за которым мне все время приходится бежать, догонять. Она – человек, который не уступает, а в чем-то превосходит меня по энергии. Это человек, который сделал сам себя. Она постоянно, как барон Мюнхгаузен, вытаскивает себя за волосы. В ней есть сила идти на риск, где-то побеждать, что-то проигрывать, ставить какой-то эксперимент. Поэтому для меня наша любовь и наши отношения совершенно отличаются от отношений моих друзей с их девушками, которые, на мой взгляд, занизили планку эксперимента, риска, решили отдохнуть.

Цапля (Ц.) Последнее время ты больше участвовал в лениных проектах – как ассистент, и меньше занимался своим искусством, хотя по российским меркам ты, как член группы “Радек” и самостоятельно работающий художник, вполне успешен. Выходит, что ради ваших отношений ты готов быть на вторых ролях?

 

Далее

Артемий Магун /// Меж пирами любви (Диалог)

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

Девушка переходит все границы
(Из подслушанного на улице разговора, 15.04.04).

Сырое петербургское утро. Комната в беспорядке. По полу валяются бутылки водки, окурки и использованные презервативы. В беспорядке и одежда Коли и Юли, которые сидят на полу и задумчиво курят. Юля в рубашке Коли, Коля в полотенце Юли.

 

Юля: Кто я такая, чтобы кого-либо любить?

Коля: Я знаю, как любить ребенка, отправляя его в мир. Но как любить женщину, которую скорее хочется съесть?

Юля: Ты знаешь, как ее влюбить.

Коля: Но не любить.

Далее

Пензин – Сафронов – Тимофеева /// История любви

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

А. Пензин:

В этом разговоре, в самом деле важно отстраниться от идеологических языков секса и сентиментальности. Эта последняя, сентиментальность, кажущаяся менее подозрительной, – безусловно, реакция на утверждение секса в качестве властного аппарата и товара культуриндустрии. И в варианте компенсаторного массового romance, и в форме слегка циничного антипсихологизма интеллектуалов.

В известном анализе Барта, анализе любви как архива дискурсивных фигур, есть этот род рафинированного сентиментализма, меланхоличное коллекционирование фигур. Реальность любви, которую можно было бы описать как событие или практику, имеющую, в том числе, и политические следствия, выносится за семиологические скобки. “Там” ничего нет – гулкая пустота невозможностей желания, или алиби сексуального акта, который не является ни необходимым, ни достаточным.

Размышления о “даре” (какую бы роль, не играло это понятие в других теоретических контекстах) также кажутся прекраснодушной сентиментальной идеологией…

Далее

Виктор Мазин /// Комментарий к анкете

Posted in #5: Любовь и политика | Нет комментариев

Я испытываю неловкость оттого, что мне нужно говорить от лица женщин. И дело совсем не в том, что я считаю себя мужчиной. Отнюдь, нет! От их лица я тоже не могу говорить, более того, от их лица я еще и не хочу говорить. Мне неловко говорить от лица какой-то общей категории вообще. Это политикам с их мужским “лицом” пристало говорить от лица женщин (стариков, детей). Им необходимо говорить и заговаривать зубы, отвлекая внимания от Черного Передела. В этом смысле я согласен, что феминизм – одна из составных частей неолиберальной идеологии, точнее “неолиберальной” олигархии. Но это же не означает, что “либерал” не превращается дома в патриарха, более того, что законы, принимаемые “либералами”, носят профеминистский характер. Что, суд над Фаллосом американского Президента – показатель распространения феминизма в американской юриспруденции? В результате Президенту пришлось направлять свою ракету не только в бюрократический рот, на и на Третий Мир (это, разумеется, была не единственная причина). Фаллократия вполне может кутаться в мантию феминизма, но способна ли? Не оказывается ли неолиберальный дискурс перфорированным ракетой, которую не спрятать?

Я бы хотел напомнить, что при всем разнообразии феминизмов, речь все же идет о сложнейших теориях, о сплетении марксизма, психоанализа, критики, деконструкции. Короче говоря, американская капитализация, в том числе и юридическая отдельных положений феминизма, на мой взгляд, – лишь камуфляж идеологии неолиберализма.

Далее