Мозг генерирует эндогенные наркотики, когда обучается чему-то новому. Опиум и морфин не подавляют полностью ощущение боли – он подавляют ее воздействие: «мне больно, но меня это не волнует». Фантасмагорический компонент боли – тот, который пугает – ослаблен. Аффективный компонент страха уменьшается только посредством обучения, которое отделяет парализующее удушье страха от реальной угрозы. Поняв, что большинство из того, что мы переживаем и чувствуем, не является эксклюзивным наследием нашего индивидуального опыта, мы можем избежать эгоцентрического страдания и бросить вызов, вместе с другими, социальным противоречиям, которые выражаются в наших телах.

Др. Джозеф Фидгуд, «Физиология освободительных движений», стр. 19, Изд. See you Later, Alligator,2006

Обучение – это один из важнейших элементов в нашей деятельности и совместная рефлексия о том, что мы делаем, и что хотим делать. Мы пытаемся осознанно совершать все наши шаги. Зачастую мы чувствуем, что времени очень мало, но мы боремся с мучительным беспокойством, этим городским недугом, связанным с неопределенностью возможностей потребления или, прямо скажем, выживания.

Обучение, для «Открывая пути» – это конструирующая практика и одновременно политический проект: стратегия в процессе создания, очень ревностная. Мы считаем, что в локальном противостоянии частотам массовой информации, которые входят в состав имперской власти, силы очень неравны. Они сами не могут свестись к открытому бою за аудиторию или за власть символических средств производства, которая при некоторых условиях может быть желаема. Мы не думаем, что есть только одна форма борьбы.

Мы рассчитываем на то, что аудитория перестанет существовать вместе со спектаклем, который ее формирует и которому она дает возможность существовать, мы хотим, чтобы потребители символов признали себя субъектами, способными действовать сознательно в отношении своего собственного символического производства. Мы видим, как опыт съемки, монтажа и трансляции увеличивает критическую способность языка медиа и дефетишизирует средства производства образа, одновременно с созданием креативного времени и усилением автономии. Это не означает, что мы точно знаем, как мы обучаемся, и что мы в совершенстве владеем тактиками, которые точно сработают и докажут свою эффективность. Мы обучаемся в процессе, используя те символические и материальные ресурсы, которые имеем в настоящий момент. Мы пытаемся не специализироваться, то и не сходим с ума, пытаясь все знать одно и то же. Взаимодополняемость знаний и реакций на одну и ту же ситуацию может быть источником силы и сплоченности.

Множество – это все еще недостаточно используемое оружие: когда мы научимся лучше координировать политически некорректные множества, когда мы станем способны договориться о тех моментах, где следует сконцентрировать нашу энергию в одних и тех же пунктах неравновесия – таких, как моменты рассеивания различных фронтов – нейтрализующий дискурс «множеств бенеттон» растворится в воздухе.

 

*******************************************************

 

Дискуссия о субъективности обязывает к осознанию собственной идентичности, того, как она была сформирована социальными условиями и разрывом с этими условиями: изучить собственную историю внутри Истории. Тот факт, что этому поиску в исторических трактатах традиционно отводится мало места, вероятно, можно объяснить, в некотором смысле, логикой Холодной войны, в которой монополия на восхваление индивида была отдана западному дискурсу, а монополия на коллективное – восточному. Однако настоящие условия иные. Существует много новых противостояний, идей, исследований и опытов, еще миноритарных, но распространяющихся все дальше, в которых можно легитимно говорить о субъективных аспектах собственного существования и существования других. Самые удачные схемы взаимодействия личного и коллективного. Однако, в то же время, в этих дискуссиях много шума, много нейтрализующей деятельности сил конфликтующих субъективностей: фаза, в которой отношения между материальными и субъективными условиями до конца не проблематизированы. Это проявляется уже в сложности открыто обсуждать сами стратегии материального воспроизводства, в неспособности видеть множественность субъективностей в развитии и их укорененность в различных формах эксплуатации и отчуждения. Для того, чтобы эти эксплуататорские дискуссии отличались от исследований в сфере маркетинга, посвященных особенностям потребления, и их более не питали, можно взяться за сами противоречия, признавая их и избегая схем так называемой моральной чистоты, так характерных для маленьких «авангардов» больших городов.

 

*****************************************************

 

Теми, кто вторгается в институциональные пространства: для того ли, чтобы извлечь из них ресурсы, или радикализировать их конфликты – как правило, овладевает тревога, когда они сталкиваются с рыхлым страхом, всегда жаждая абсорбировать любой тип репрезентации и оказываясь в нерешительности в момент передачи материальных и символических орудий, которыми они так дорожат, тем пространствам, где имеют место истинные столкновения. Это как с губками – всегда хочется сжать их сильнее, чтобы они больше впитали. По временам страх кажется липким: любое спонтанное движение, которое пытается освободиться от хронограммы и других бюрократических опытов меркантильной логики, оказывается пойманным вязким дружелюбием страха тех, кто хочет выиграть безопасное место и закрепиться на нем, глядя только вверх.

Возможно, целесообразнее смотреть на художественные события в институциональных пространствах как на недоразумения: мимолетный альянс различных и даже противоположных интересов, несовместимых тактик и стратегий. Иногда это моменты, где никто не побеждает мгновенно. Важно то, какие идентичности сумеют создать больше смысла и больше перспектив на будущее.

 

*******************************************

 

Открывая пути

 

Hawk your self. 2006.

Рекламный плакат в Пале де Глас, национальном салоне искусств в Буэнос Айресе.

Бумага, плоттерная печать

480 X 300 см

«Представляем Hawkself. Первый GPS, позволяющий следить за местоположением человека в реальном времени»

Он конструируется в различных местах и ритмах в тот момент, когда любовь, политически организуя свои моральные и материальные силы, превращается в рекламу и социальные отношения, которые ее поддерживают.