Сначала я состоял в одной коммунистической партии. Там все было “Jawohl, mein Fuehrer!” Они делают всё потому, что так Ленин писал. Примерно тогда я прочитал первые книги Кропоткина и Бакунина об анархии. Поэтому я ушел оттуда и стал анархистом.

Раш-движение (RASH = Red and Anarchist Skinheads) возникло здесь в 2003-2004 гг. Я был первый раш. Почти все мы были анархо-панками, которые стали анархо-скинхедами. Мы участвуем в митингах. Выпускаем литературу, листовки, газету (“Линия фронта”: www.redskins.ru). Я еще завязан с субкультурами скинхедов и панков, поэтому я занимаюсь организацией концертов, пропагандой среди субкультур. Если люди реагируют, мы с ними работаем. Стараемся развивать их физически, проводить тренировки по боевому единоборству. Когда идешь на антифашисткий концерт, есть риск, что подвергнешься нацистскому нападению. Если ты не готов защищаться, скорее это нападение плохо кончится для тебя.Я один раз лежал в больнице с ножевыми ранениями. Есть такой антивоенный пикет. Сначало было на него нападение, но пикетчики отбились. Предполагалось, что нападение повторится, так что мы собрали группу и пришли туда пикет защищать. Нападения на пикет не было, но позже мы разделились. Нас осталось семь человек и, наверное, человек двадцать пять-тридцать на нас и напало.На концертах на меня никогда не нападали, тем более, что после того случая я стал более внимательно себя вести. На концертах в основном нападают на тех, кто расслабляется—ушел один за пивом, один пошел на концерт из метро. Такого делать нельзя.Ксенофобия всегда была очень сильно развита в России. В начале 20-го века существовал Союз русского народа. Он был по сути нацистской партией и проводил погромы против евреев. В нем состояло около 500 тысяч человек. Ксенофобия не появилась в 90-е и не пришла с Запада. Когда родители кричат “Чурки понаехали! Все проблемы из-за евреев!”, дети их слушают. Потом они видят в школе старшеклассников-бонхедов. Видят в них почему-то крутых парнейи присоединяются к ним. Большинство из них либо устает от этого, либо сталкивается с проблемами—с милицией, например. А сейчас мы появились, и они могут и с нами столкнуться.Антифашизм для меня—один из аспектов анархической борьбы. В стране в целом есть хорошие предпосылки для развития именно нацизма. Нацисты сейчас выходят на новый уровень, отказываются от гитлеризма. Они берут за основу “исторические” корни—национал-патриотизм, черносотенное движение. Они развиваются в этом направлении, состоят в таких организация, как ДПНИ или Славянский союз. Многие люди хорошо ведутся на эту тему. Бог, царь, державность, империя. Гитлеровцам не на что опереться здесь в России. Большинство связывает национал-социализм со злом. Но как раз национал-патриотизм, ортодоксальный патриотизм, граничащий с нацизмом, хорошо может прижиться.Сейчас очень много иммигрантов, достаточно низкий уровень жизни. Почему в Англии движение наци-скинхедов набрало такие обороты? Потому что были проблемы и было на кого их свалить—на иностранцев. Так же и сейчась: есть проблемы социальные, которые можно свалить на других. Еще власти играют в такую двойную игру, выступая против нацизма, но с другой стороны вcякими тайными способами его поощряя, как выпускной клапан для рабочего класса. Чтобы народ не стал винить власть, а винил иностранцев.Нападения совершают весьма глупые люди. Либо это заказные дела, либо идиоты сами совершили. В Москве старые бонхеды говорят, что этих питерских карланов, которые режут таждиков, надо мочить потому, что они этим абсолютно ничего не достигают. Таджики будут продолжать ехать, в стране полный атас творится. Но из-за того, что они их режут, складывается образ эктремистов, убийц, их жестко прессует милиция, им не дают устраивать концерты. Они теряют деньги, теряют людей, которых они могли бы сагитировать на концертах.

Люди проявляют такое безразличие по отношению к расистским нападениям потому что считают, что милиция должна с этим разбираться. Но в большинстве своем милиционеры сами ксенофобы. Меня много раз избивали в милиции именно за то, что я—антифашист. Несколько раз было так, что милиционер закатывает рукава, а там свастика. Бывший нацист (или настоящий нацист) и работает в милиции!

*****

Я активно выступал за создание ТСЖ в доме, где я живу. В принципе это—маленькая либертарная ячейка. Все говорили, “Что ты?! Мы сами не сможем. Давай только государственное управление. Государство нас не ограбит.”

Я еще участвую в рабочей борьбе. И тоже очень тяжело рабочим объяснить что-то. Давайте устроим профсоюз. “А у нас есть профсоюз.” Это хуевый профсоюз, государственный профсоюз, который занимается соглашательством.

У меня на работе одни гастарбайтеры. Если скажешь им про профсоюз, про борьбу за свои права, то они скажут, “Что ты? Лишь бы завтра нас не выслали в Таджикистан.” Надо чтобы местные сами себя стали поддерживать, а потом стали их поддерживать.Но есть и хорошие примеры—профсоюз на “Форде”, такие инициативы как Сохраним Юнтолово, Живой Город. Мы стараемся взаимодействовать с ними, их развить и на их примере людям показать: “Вот люди сами взяли и отстояли свой парк. Вы тоже можете это сделать.” Сейчас надеюсь, что у нас удастся поднять какое-то движение в районе метро “Политехническая”, где собираются снести хрущевки и выселить людей неизвестно куда. Мы собираемся огранизовать комитеты жильцов. Но мы не хотим быть каким-то авангардом, а ветром, который будет их поддувать. Чтобы они сами делали.

А так люди не хотят сами свою жизнь жить. Поэтому моя деятельность направлена на то, чтобы люди хотя бы в повседневной жизни стали думать головой и действовать. Люди не образованные, не подготовленные. Надо их как-то перевести на следующую ступень. Когда у наших людей появится опыт такой борьбы, тогда это можно будет сделать. // «Раш»