Текст публикуется в сокращении. Полная версия: www.ikd.ru/node/9926
Дело новосибирского художника Артема Лоскутова, заключенного под стражу 15 мая этого года, стало широко известным не только в Новосибирске. Дело Лоскутова стало серьезным поводом, чтобы обратить особое внимание на работу силовых структур, в частности на работу Центра по противодействию экстремизму (он же Центр «Э») , так заинтересовавшегося творчеством Артема, а с другой стороны – подумать о методах и формах противостояния крепчающему… вряд ли маразму, скорее – кафкианскому абсурду.
Думается, что повышенный интерес к делу Лоскутова связан не только и не столько с его активностью. И не только с тем, что обвинения «в хранении крупной партии наркотиков» или усилия Центра «Э» обнаружить причастность Лоскутова к организации международной преступной группировки кажутся совершенно нелепыми. Сколько с тем, что и нелепость обвинений, и явно пристрастное отношение судей, определивших неожиданно жесткую меру пресечения многими, в частности довольно далекими от политики людьми, было воспринято как вызов. Как заметил один мой аполитичный знакомый фотограф, у него впервые появилось острое ощущение, что есть «мы» и есть «они».
Суд над Лоскутовым четко обозначил, что есть две действующие в разных логиках группы и находятся они по разную сторону баррикад. Образ баррикад возникает так как те, кто «по другую сторону» явным образом намеренны бороться, и их победа означает, что Артема засадят, как минимум, «на срок до трех лет», а если будет доказана версия центра «Э», то на куда более долгий срок.
Интересно, что разного рода нелепости очень часто характеризуют тех, кто работает «по другую сторону». Мы уже привыкли к жестким, часто незаконным действиям силовых структур. Постепенно начинаем привыкать к кажущейся нелепости и парадоксальности их действий, а так же и к специфике работы судов, куда поступают дела, проработанные в соответствующих силовых структурах. Разгон безобидной Монстрации и штрафы в 500 р. за «антиглобалисткий» лозунг «Ы-ы-ы-ть!» уже давно сосуществуют с вымогательством денег у иммигрантов, известной спецификой работы ГИБДД на дорогах, избиением в изоляторах. Шутки на тему работы правоохранительных органов циркулируют в обществе вместе с пугающими историями на эту же тему. По крайней мере, эти истории уже никому не кажутся невозможными или даже исключительными.
Дело Артема Лоскутова является самым громким, но в то же время, идеально вписывается в целую череду дел последнего времени – в некий общий жутковато-абсурдный сценарий.
Большое количество нелепостей и странностей в работе силовых структур, за которыми следует столь же, скажем мягко, озадачивающая работа судей вызывает много вопросов. В частности, где заканчивается сфера компетентности столь активно развивавшего свою работу отдела по борьбе с экстремизмом? (ни первомайская демонстрация, ни семинар по истории, искусству и поэзии, ни монстрация не являются организованной преступностью или экстремизмом). Сколько еще подобных задержаний выпало из поля общественного внимания? Есть ли надежда поставить их под общественный контроль или хотя бы быть осведомленными о происходящем? Как мы можем остановить участившиеся задержания, производимые людьми в штатском? Что делать, если ты становишься свидетелем или невольным участником такого задержания и.т.д.?
Возвращаясь к монстрации, вспомним, что когда-то она делалась как наш, отечественный вариант левого политического искусства. Для нас это был эксперимент и вызов. Монстрация тогда не вписывалось ни в какие правила и традиции. Следовательно, она требовала от каждого как-то к ней отнестись. Это была игра и в то же время вызов. Нечто абсурдное, никак не определенное бросало вызов всем, в том числе и Системе. Именно поэтому действия милиции, обвинения в антиглобализме и штрафы в 500 рублей казались только нелепыми и потому забавными проявлениями Системы.
Первое время перевес был явно на нашей стороне. Что же изменилось с тех пор? Монстрация, в частности, благодаря Артему, превратилась в традицию. Игра, казалось бы, продолжилась, хотя сценарий стал вполне предсказуемым. В этом году и Артем, вероятно почувствовав это захотел отойти в сторону. Но все пошло не по обычному сценарию: 1 мая Монстрация уменьшившись, поблекнув и сместившись шла своим чередом, Артем в это время добровольно беседовал о путях развития искусства в Центр по борьбе с экстремизмом. Этот факт не помешал Центру «Э» предоставить следствию справку о противозаконных действиях Артема совершенных в это время. Потом Центр по борьбе с экстремизмом (!) провел «обычный рейд по противодействию незаконному обороту наркотиков» (!), ну а дальше … хранение «в крупных размерах», СМС-ки на суде и неадекватная мера пресечения и т.д. (все это многократно описано).
Не есть ли это достойный ответ Монстрации? Система включилась в игру, используя когда-то бросившую ей вызов логику абсурда. Не напоминает ли нам это кафкианский «Процесс»? А если так, то Артем действительно находится в опасности. Его могут освободить, а могут и не освободить, или освободить и опять посадить (или объявить, что в СИЗО он к кому-то приставал и прицепить еще одну статью). Но проблема, к сожалению, заключается не только в нем, а в том, что в этой игре любой может оказаться на его месте.
Собственно, какие из всего вышесказанного можно сделать выводы. По-прежнему восребован ассиметричный ответ Системе, но теперь, отталкиваясь от так хорошо освоенной ею логики абсурда, таким ассиметричным ответом может стать лишь возвращение к простым и внятным формам гражданской активности. Против лома нет приема если нет другого лома. Людям, идущим в многотысячной демонстрации бесполезно подбрасывать в карманы марихуану. Их можно расстрелять пулеметами или раздавить танками, но это уже мир не Кафки, но Пиночета, и в нем другая логика, жестокая и кровавая, но в то же время, более определенная. Как бы ни закончился процесс над Артемом, один важный результат он уже имеет. Очень многие люди теперь готовы идти не под лозунгом «Ы-ы-ы-ть», а под более прозаичным, но, как выясняется, более болезненным для Системы – «Долой милицейский произвол!».
