#09- 33: Против Рабства

Этот номер газеты Что делать? посвящен ситуации, складывающейся вокруг трудовой миграции. Эта тема сегодня оказывается в центре не только российской, но и мировой политики. В новом глобализированном мире, перемещение массы людей для борьбы за свое существование достигло никогда не виданных ранее масштабов. Говорить на тему миграции очень сложно, так как мы оказываемся, тут же втянуты в самые невероятные спекуляции – фигура мигранта, как когда то фигура еврея, становиться главным синонимом опасности, загрязнения, угрозы и прочее. Расисты и националисты всех стран объединяются, чтобы защитить привычное пространство нации, расы, этноса от нашествия чужих и их простые и понятные лозунги находят все больше приверженцев. Мы это видим и на примеры либеральных демократий в Европе и новых законов введенных отдельных американских штатах, где лозунги националистов находят широкую народную поддержку.

 There are no translations available.

The answer they give in the film (via the intermediary of the guard) is: because they have heard that “art is on the side of the oppressed.” Although the details, as hinted at by the museum staff, are sketchy, we are led to imagine that the establishment of “national democracy” in Holland and other parts of (what can only be Northern and Western) Europe is so brutal that the escapees have nowhere else to turn but the museum. But what they find there is an identification with the oppressed, with the revolutionary and critical potentials of art, that is literally canned, contained, archived, monitored, and rationed. The museum has an extensive collection of “revolutionary” art, but the chorus acknowledges what this art’s fate has been in our world: as a paragon of “timelessness” (although revolutions are only timely, or they’re not revolutions), and as a source of that most counter-revolutionary of genres – reconstructions of historical avant-garde performances and installations. The characters deliver many of their lines against a backdrop of Black Panther newspapers – neatly framed and lined up on a wall and thus not likely to provoke any nice white person’s “fear of a black planet.” “Street art” is relegated to a panopticon-like space known as The Eye, which now serves as a jail cell-cum-theatrical stage for the ever-silent immigrants. Finally, contemporary art’s “critical” mission (“our job is to wake society up”) is so precious that any soft-pedaling of “criticality” is warranted to avoid closure or budget cuts.

Chto Delat’s Museum Songspiel: The Netherlands 20XX is a scary film, not least because it coldly and blithely illustrates how the current democracies (whether “social,” “liberal” or “sovereign”) disappear the undesirables in their midst, the refugees/asylum seekers, illegal immigrants, and “lawbreakers.” In this sense, the film – despite its flimsy gesture toward a dystopian future as its setting (“20XX,” “European National League,” “euthanasia” experiments carried out by scientists, etc.) – is not science fiction. It is firmly situated in the present: this happens nearly everywhere almost every day, however much we would rather not know about it. (And the scary part, as the film shows, is how conveniently we forget that we do know.) What makes it “science fiction,” however, is not these stock elements from a threadbare genre, but its resort to a wholly fantastical plot premise: the deportees seek to claim asylum, of all places, in a contemporary art museum. What are the deportees doing in a museum.

Настольая игра «Россия – страна возможностей» – это способ рассказать о возможных сценариях судеб миллионов мигрантов, ежегодно приезжающих на заработки в Российскую Федерацию из бывших советских республик Центральной Азии.

Наша цель – дать играющим ощутить себя «в шкуре» иностранного рабочего, прочувствовать все риски и возможности, понять соотношение игры случая и личной ответственности, и таким образом ответить на такие вопросы-обвинения в адрес мигрантов как, например: «Почему они работают нелегально?», «Зачем они соглашаются на такие условия?». С другой стороны, только описав лабиринтообразную схему правил, обманов, бюрократических препон и ловушек, по которой устроена миграция в сегодняшней России, мы получаем общее видение того, как можно действовать внутри этой схемы, и того, что в ней необходимо изменить. Больше всего нам хотелось бы, чтобы эта игра стала документом историческим.

Родившийся в г. Лерике, Азербайджан, в 1959 году, Баби (Бабахан) Бадалов являет собой живое воплощение того темного и уязвимого подбрюшья космополитизма, которому при этом присуща спонтанная открытость и добродушие. В его мире люди не передвигаются из одной страны в другую с гламурной непринужденностью, небрежно раскрывая свои паспорта и беспрепятственно пересекая границы, не перескакивают с легкостью с одного языка на другой, демонстрируя безукоризненное произношение и благородство манер. Наоборот, будучи беженцем, изгнанником, рабочим-мигрантом или странствующим художником, ты вынужден осуществлять массу усилий при подобных перемещениях, используя смесь наполовину выученных новых идиом с полузабытыми наречиями тех стран, где побывал, добавляя к этому воспоминания о родном языке, которому не суждено было повзрослеть. Потому что в нежном возрасте ты покинул свою деревню в горах, уехав в столицы, где сложно встретить земляка, тем более такого, с кем тебе было бы о чем поговорить. В столице провинции, ты учишь официальный язык искусственно созданной нации наряду с (не)официальным языком антиимпериалистической империи. И ни тот, ни другой язык не станет твоим, оба будут вызывать подозрение (о тебе самом и о них самих). Безусловно, в этом было насилие, но ты обратил это насилие против него самого, так и не выучив до конца ни один из этих кодов достаточно хорошо, чтобы выдавать себя за местного. В слове «местный», кроме всего прочего, отчетливо звучит наивность – такая самоидентификация мрачно и самодовольно навязывается как и извне, так и изнутри.

Хотя все антинеолиберальные кампании сегодня, естественно, апеллируют к утрачиваемым достижениям welfare state, понятно, что ни сам этот феномен в прежнем виде, ни связанный с ним особый идейно-психологической климат, замешанный на осмыслении нацистской катастрофы, колониального прошлого Европы и национально-освободительной борьбы в Третьем мире, уже не вернутся. Тем яснее проявляются некоторые свойства и противоречия этой системы сегодня, в период её краха, заставляя заново осмыслять и феномен активной солидарности времен Алжира и Вьетнама и пассивную толерантность, пришедшую в неолиберальную эпоху и основанную скорее на чувстве вины европейской интеллигенции за колониализм и нацизм, чем на солидарной равноправной борьбе в духе универсалистского проекта 60-х. Мультикультуралистская политика сосуществования разных культурных форм и идентичностей вполне соответствововала этому пассивному чувству.

Первая публикация https://www.e-flux.com/journal/view/210

Есть что-то глубоко разочаровывающее в современном моменте: он проецирует прошлое в будущее.

Недавно я встретилась с эмигрантами из Германии. Я говорю не об йmigrйs, бежавших от национал-социализма в 1930-х. Люди, которых я встретила, тихо решили, что они больше не в силах терпеть бесконечные, изматывающие, расистские в своей основе дебаты об иммигрантах, и уехали из страны, в которой они родились и прожили большую часть своей жизни. Эти так называемые дебаты не утихают с начала 1980-х, когда на улицах немецких городов стали появляться антитурецкие граффити. Усилившиеся после так называемого воссоединения Германии в 1989 году, в 1990-е расистские беспорядки стали нормой. Я до сих пор хорошо помню рассказы телевизионной съемочной группы в Ростоке, оказавшейся в лифте горящего общежития для вьетнамских рабочих во время нападения на него фашиствующих молодчиков – к немалому изумлению полиции, стоявшей рядом.

Первая публикация https://www.ikd.ru/node/17246

Тема миграции не часто поднимается российскими марксистами. Когда же очередной взрыв антииммигрантских страстей ставит этот вопрос в повестку дня, левые, как правило, ограничиваются общими декларациями в духе интернационализма и гуманизма. Между тем, простого опровержения ксенофобных мифов или констатации той очевидной истины, что проблемы, связанные с миграцией являются порождением капитализма явно недостаточно для противодействия националистической пропаганде и предрассудкам. Необходима программа, противостоящая как ультраправым, так и неолиберальным «решениям» миграционного вопроса.

Разделяй и властвуй: ксенофобия и трудовой демпинг