Существующий сегодня запрет на коллективное действие в любом пространстве, которое власть рассматривает, как публичное формирует субкультурную логику: возможность создания альтернативных ценностей только в рамках определенной субкультуры, априори несущей печать маргинальности и формат клуба по интересам. Свобода мысли и действия признается только на словах, и любое высказывание не соответствующее курсу власти признается неистинным и обречено на реализацию только в подвалах. Необходимость в коллективном проживании действительности реализуется в рамках такого запрета в виде многочисленных досуговых практик – флэш-моб, граффити, клубная культура и пр. являющихся своего рода эскапизмом, отказом от необходимости радикального осмысления действительности и представляет фиктивную автономию культуры.
Мы видим смысл в создании художественных групп, способных совместно работать над производством ситуаций в различных публичных пространствах, в том числе и в тех, которые контролируются властью. При этом для нас в таких акциях как – ??? важно создавать такие ситуации, которые обнажают абсурд существующего порядка осуществления власти. Задача левого искусства показывать широким кругам думающего общества скрытые принципы осуществления власти сегодня, создавая и подготавливая, таким образом, смарт-моб, т.е. умную толпу.
2. Какие у нас есть возможности для обращения к иной социальной-классовой аудитории, чем это принято в ДАННОМ месте. Как мобилизовать публику обрести саму себя, как нового политического субъекта – сделать ее со-автором, участником дискуссии и совместного действия?
В своей работе мы отводили решающую роль относительно новой для Новосибирска социальной группе, прежде всего молодежи разных творческих профессий. Сегодня формируется новый пролетариат, обладающий своими средствами производства (компьютер, видео камера и пр.) и продающий результаты своего труда, а не саму трудовую силу. Поэтому мы ориентировались на эту все возрастающую группу дизайнеров, менеджеров, радиоведущих, журналистов – людей, занимающихся интеллектуальным трудом, обозначив её, как политический субъект. Пока эти люди не способны оценить свой политический потенциал и общность интересов. Но нам кажется и это показывает опыт наших акций, что именно они, в силу специфики своего положения в обществе готовы стать их главными участниками и активно включиться в выработку нового политического языка для выражения своих интересов. Они способны размыть границы чисто субкультурной коммуникации и стремиться к действиям, не ограниченным рамками, задаваемыми институтами власти.
Мобилизация становится возможной при организации, например, акций в публичных пространствах, в которых каждый участник становится их активным создателем. Эти акции планируются как субверсия – подрыв, ниспровержения дискурса власти и провоцируют, в свою очередь, власть на действия, которые выявляют её действительную репрессивную сущность.
3. Способна ли само-организация художников и работников культуры стать моделью общества, способного, независимо формулировать и воплощать свои цели, беря на себя функции альтернативной власти, оказывающей давление на реальную власть и открытую для взаимодействия с обществом?
Само-организация людей возникает из-за отчужденности от результатов своего труда, который постоянно присваивается посредниками, хозяевами и теми же институциями и полной невозможностью хоть на что-то влиять в политической жизни: сколько ты ни голосуй все равно получишь …. «путина».
Основной интенцией в нашей работе было определение возможностей коммуникации и завоевание своего пространства вне рамок культурных институций, поскольку они в нашей ситуации являются своей деятельностью направлены на формирование антигуманистической – корпоративной модели организации общества. Объединение вне их рамок является сегодня единственной возможностью деконструкции и критики институтов власти в целом. Самоорганизация художественной практики есть единственно возможный способ политического противостояния существующей власти.
Оказывать на власть давление возможно только создавая открытое само-расширяющееся коммуникационное пространство, которое принципиально отличается от закрытого иерархического пространства власти. Целью инициированной нами коммуникации стала дискуссия в открытой городской среде – прямой действие в ответ на прямую претензию власти на истину. Только так мы можем стремиться повлиять на баланс сил между властью и контр-властью. Все зависит от критической массы участников и степени их мобилизации.
К тому же, сетевая коммуникация групп и индивидов, которая предполагает отсутствие иерархии может рассматриваться как эксперимент и событие, выпадающее из системы (современного искусства), а в идеале должно привести ее к разрушению.
4. Какова роль в современном искусстве стратегий DIY (do it yourself – сделай сам – термин обозначающий сегодня прежде всего независимое от музыкальных лейблов производство и распространение музыки молодых групп)? Какова их специфика в искусстве?
Собственно методы Флэш-моба, которые мы активно задействовали в своей деятельности можно интерпретировать как новую практику do it yourself. В отличии от традиционного флэш-моба когда все роли, поведение и жесты участников определены его организаторами, наша модель организации флэш-мобов была построена на предоставлении максимальной инициативы самим участникам. Мы только определяли несколько базовых условий его проведения. Главным из которых, был отказ от аполитичности действия. Таким образом, каждый желающий кто был готов разделить, наши намерения мог наполнить акцию своими смыслами, реализую их самостоятельно, но в рамках коллективного действия.
4. Есть ли какая-то новая универсальная эстетическая форма, на которую мы можем опираться или же нам следует ориентироваться на тактическое многообразие форм?
Весь проект политизации флэш-моб акций был задуман как художественная стратегия. Но в том смысле, что каждый человек воспринимается как художник и единственным видом творчества, доступным всем является создание своей собственной истории, а не пассивное ее проживание.
Единственно перспективным может быть радикальный и последовательный отказ от визуализации уже признанного существующим.
